ЛЕТОПИСЬ ГОРОДА ЯКУТСКА:
КРИТИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ

Введён в оборот новый источник. На коленкоровой твёрдой обложке - золотое тиснение: "Явловский П.П. Летопись города Якутска от основания его до настоящего времени (1632-1800гг.). - М.: ТОО "Якутский край". Том I. 1632-1800 гг.". Странно, но особых откликов в местной прессе совершенно не последовало, несмотря на отгремевшей юбилей 370-летия Якутии в составе России. Фолиант напечатан в Москве - шикарно, с размахом. Даже не углубляясь в содержание, хочется держать руках сей шедевр полиграфического искусства, с трепетом перелистовать хрустящие мелованные страницы, рассматривать, разглядывать, вчитываться и - получать эстетическое удовольствие, помноженное на познавательный интерес. Честь и хвала предпринимателям из частного товарищества, проявившим отрадный пример бескорыстного служения общему делу, взявшим на себя почётный груз организационных и коммерческих рисков по изданию книги. Манускрипт снабжён изысканными красочными гравюрами, чертежами, репродукциями картин художников и иконописцев, картами с маршрутами передвижений первопроходцев, фотографиями их памятников, изображениями гербов сибирских городов.

Редактура "Летописи", понимая великую ответственность, не считала возможным хоть как-то вторгаться в оригинальный текст автора - Прокопия Явловского (1868-1916 гг). Единственная допустимая степень свободы редакторов заключалась в трёх направлениях: 1) в подготовке дополнительного справочного материала; 2)  в эстетике оформления; 3)  в специальном введении, посвящённом краткой биографии П.П. Явловского, а также в изложении почти "детективных" мытарств рукописи, коя ждала опубликования 88 лет: то она томилась в архивной пыли, то оказывалась в частных руках. Оно и понятно: наверняка, советской историографии не было особых резонов популяризировать штудии какого-то там дореволюционного краеведа, статского советника, преподавателя епархиальных духовных заведений Якутска и Иркутска. Рукопись при Советской власти заведомо обрекалась на забвение. В самом деле: дореволюционный период российской истории - с её воеводами, губернаторами, начальниками областей, губернаторами, градоначальниками, дворянством, тойонатством, казачеством - была "не в чести", т.к. господствовал "классовый подход".

Издание 1-го тома "Летописи" Явловского - долгожданное событие. Просто удивительно, почему у историков никогда не возникало подобного замысла - составить обширный летописный компендиум по Якутску и Якутии (пожалуй, публикация уже устаревшего трехтомника "История ЯАССР" - отрадное исключение из правил). Или хотя бы переиздали самую первую "Летопись Якутского края" вице-губернатора Якутской области Василия Приклонского (Красноярск, 1896г.). Профессиональные историки оказались к подобной затее безразличными, невосприимчивыми, отдав на откуп дело популяризации прошлого Ленского края энтузиастам-непрофессионалам.

Таким энтузиастом и являлся Олег Чернецов (1943-1999) - один из ответредакторов "Летописи". О.Чернецов - геофизик по специальности, поэт по призванию, стал инициатором публикации "Летописи". Он подготовил рукопись к печати. Пишу об Олеге не без удовольствия. Разносторонний, невероятно скромный и чрезвычайно ироничный. Как-то раз он пришёл ко мне домой, достал "беломорину", закурил и стал читать стихи, от которых я пришёл в восторг, т.к. давно разыскивал крамольного сочинителя дерзких виршей, смутивших в своё время (кажется, в 1996г.) всю президентуру и органы правопорядка: "Вот вам Правителя, портрет: курчавый с проседью брюнет, по-брежневски пусторечист, глобальных мыслей реалист. - Мы иностранцев бросим в жар, - мечтает пост-ветеринар…". Но это так, к слову, ибо ясно, что речь идёт о первом президенте Якутии М.Е.Николаеве (1991-2002).

Чтобы понять, кто такой Олег Чернецов, достаточно прочесть эпитафию, которую этот "бродяга тайги" измыслил для себя незадолго до своей смерти:

Первоначально "Летопись" в её двух частях получила апробацию: в газете "Якутск Вечерний", где систематически на протяжении 1997-2000г. текст "Летописи" выходил небольшими кусками в рубрике "Старый Якутск", которую и вёл О.  Чернецов. Он творчески подходил к публикациям: адаптация текстов Явловского к требованиям еженедельника и особенностям восприятия читательской аудитории потребовала существенных дополнений и компиляций из Карамзина, Соловьева, Ключевского.

Как бы вдогонку трехгодичному проекту "Вечёрки", в качестве некоей альтернативы опубликована книжка составителя-архивиста Александра Калашникова "Якутия. Хроника. Факты. События. 1632-1917 (Якутск, Бичик, 2000г.), коя также во многом перекликалась с публикациями в "Вечерке". Так что, на наш взгляд, приоритет, общая идея, а также летописная структура подачи материала, остаётся за первоисточником - "Летописью" Явловского. А совсем недавно переиздана книжка В. Пестерева "История Якутии в Лицах" (Якутск, Бичик, 2002), снабженная также справочным материалом "Руководители Якутии" (1632-2001 гг.), в чём-то "конкурирующем" с публикациями О. Чернецова в "Якутске Вечернем" и "Хроникой" А. Калашникова.

Сделаем некоторые критические замечания. Вчитываясь в "Летопись" невольно ловишь себя на ощущении некоторой неполноты текстов. Отсюда - желание в чем-то их усовершенствовать. Возникает убеждение, что за каждым скупым событием, датой - калейдоскопическая мозаика людских судеб, обращающихся к нам сквозь века забвения. В принципе, некоторые сюжеты и фрагменты следовало бы развернуть в отдельные тематические исследования. С момента написания рукописи прошло много лет. Естественно, представления на те или иные события за период с 1910 по 2002 г. в чём-то изменились. Требуются дополнения и уточнения. Попытка редколлегии оформить справочный материал заслуживает внимания. Книга снабжена: 1) Примечаниями и комментариями к каждой главе, 2) Персоналиями, 3) Списком первоопроходцев, имена которых отсутствуют в "Летописи". Всё это требует основательной доработки, по всем перечисленным позициям требуются дополнения и уточнения. Список персоналий неудовлетворителен, отсутствует исчерпывающая полнота. Нет многих имен, упоминающихся по тексту. Недостаток легко устраним при последующем переиздании.

По многим воеводам уместно подготовить справочный отсылочный материал. Например, сравнительный анализ имеющихся в научном обороте источников, включая и "Летопись", показывает разночтения в датировках пребывания якутских воевод на должности (не говоря уж о точном написании их имён). Мелкие ляпы присутствует во многих местах. Необходимы ёмкие лаконичные комментарии, с учетом требований внимательного отношения к хронологии, генеалогии, ономастике. Полагаем, в принципе, "Летопись" просто провоцирует исследовательские учреждения на изыскания в сфере истории властного истеблишмента Якутии: уточнение датировок, должностных функций, анализ трансформации и динамики институтов управления.

Как видно из "Летописи", в одном только Якутске ушли в мир иной воеводы Василий Пушкин (1649), Иван Голенищев-Кутузов (1667), Фома Бибиков (1681), Никита Лосев (1719), Трифонов Степан (1724), Иван Жеребятников (1745), Федот Амосов (1747), Даниил Озеров (1783). Спрашивается, где их могилы? Места их захоронений выкорчеваны из памяти города. Факт, согласитесь, весьма позорный.

Сопоставляя различные источники можно убедиться: неизвестно, по какой причине забыты отчества некоторых якутских воевод XVII века: Ракитина Ивана (1716-20), Лосева Никиты (1719), Трифонова Степана (1724-25), Середина Бориса (1733-34), Кузьмы Дуреева (1764). Если обратиться к "Летописи, а также книгам Калашников А. А. ("Хроника. События. Факты") и В. Пестерева ("История Якутии в лицах"), то картина получается странная. Создаётся впечатление, что на протяжении последних ста лет историография в нашем крае безмятежно спала.

Легко прослеживаются несоответствия, свидетельствующие о небрежности переписчиков. Приведём обойму наших критических замечаний.

1) По Явловскому, воевода Мирон Мартынович носит фамилию "Черкашинников" (1764-1766), а, по Калашникову, тот же воевода фигурирует как "Черкашенинов".

2) По Явловскому, воевода Иларион Черемисноков покинул свою должность 15 "июля" 1774 г. По Калашникову и Пестереву, упомянутый воевода покинул должность 15 "июня" 1774 г., т  е. на месяц раньше. И звали воеводу не "Иларион", а "Ларион". Да и фамилия его была не "Черемисноков", а "Черемиснов".

3) Аналогичное несоответствие по воеводе Добрынину: по Явловскому, он назначен на должность 3 "июля" 1766 г., по Калашникову - 3 "июня" 1766 г.

4) По Явловскому, Барнешлев воеводствовал с 5 "июля" 1675 по 3 "июля" 1678; напротив, по Калашникову, Барнешлев воеводствовал с 5 "июня" 1675 по 3 "июня" 1678. Известно, что "июнь" - это не "июль". Барнешлев слыл не ангелом: "чинил налоги и обиды, имал дочерей и девок, и от живых мужей жен имал себе, и взятых дочерей силой замуж выдавал". Вот, вероятно, в наказание за столь нарочитый сексуальный терроризм - пришло ему от благодарных потомков возмездие путем забвения исторических дат? Он девок "имал" - в ответ, "имают" его небрежением?

5) О воеводе Фоме Бибикове - то же самое: Явловский пишет: заступил на должность 3 "июля" 1678 г. Калашников пишет: заступил на должность 3 "июня" 1678  г.

6) О воеводе Иване Полуэктове - то же самое: дата окончание воеводства - 28 "июля" 1730г. (Явловский). Нет, не так: было сие 28 "июня" (возражает Калашников).

7) С первым якутским городничим Иваном Кардашевским вновь "смех да грех": назначен 1 "июня" 1800 (Явловский). Нет: 1 "июля" 1800 г. (противоречит Калашников).

8) Особенно не повезло воеводе Петру Афанасьевичу, фамилию коего склоняют все, кому не лень: то он "Налтанов" (по Явловскому), то "Немчинов" (по Калашникову), "Немтинов" (по Пестереву). Можно подумать, что сей коллежский асессор-воевода "Налтанов-Немчинов-Немтинов" жил и творил в юрский период, а не в Петровские времена.

9) В свете публикаций "Летописи" (Явловский) и её вторичного спутника "Хронологии" (Калашников) слабо смотрится юбилейная книжка В. Пестерева ("История в лицах"), в которой автор призывает юношество к "изучению истории родного края". А что творит сам? Отмечаем его "новацию": Петр Мальцефельцей - заместитель ("товарищ") воеводы (1771-73) нарекается им "Малтефельцеем". Понятно, что если назвать автора книги не В. Пестеревым, а скажем, "В. Пасторовым", он не согласится. И будет прав: имя - неотъемлемый атрибут личности. История должна быть представлена не только в теории, но и "в лицах". Впрочем, "пробуждать интерес подрастающего поколения к дальнейшему изучению истории " можно и с помощью суррогатов типа "Малтефельцея-Мальцефельцея". Была бы выявлена проблема, решение коей потенциально будет "пробуждать" к поиску, дальнейшим изысканиям.

10) "Летопись Явловского" не идеальна, идя по тексту, видим купюры. Автору не хватило материалов, он не смог закрыть по XVII веку (47, 48, 55, 57, 58, 60, 61, 62, 69, 70, 94 гг.), и по XVIII веку (1751 и 1781гг.). Всего - 13 пропусков. Вот тут бы редакции "Летописи" уместно бы сделать приложения с отсылками на "Хронологию" Калашникова. Кстати, более информированный Калашников с высот историографии конца XX века, идя по следам опубликованной в "ЯВ" пересказа "Летописи", почему-то тоже проигнорировал события 1664, 1665, 1703, 1721, 1756, 1758, 1772 гг. Вероятно, никаких особых оказий в упомянутые годы в Якутском Воеводстве не происходило? Но почему Явловский с низин XIX - начала XX века не пропустил именно этих дат? Вероятно, ему, несмотря на дефицит источников на рубеже XIX-XX вв., было что сказать. Вот он и сказал. Почему же современные авторы допускают купюры?

11) Хотелось бы защитить династию Романовых против непреднамеренных ошибок, допущенных редколлегией "Летописи". Получилось так, что поставлен рекорд: одним ударом - четыре ляпсуса. В "Летописи" читатель видит врезку изображения портрета Петра I, сопровождаемую надписью "Император Пётр I (1972-1725 гг.)". Во-первых, досадная опечатка создаёт комичный эффект "машины времени": монарх умер, не успев родиться. Опечатка - опечаткой, с кем не бывает. Разумеется, Пётр не родился в "1972г.", а немножко раньше - в 1672 г. Но, во-вторых, поскольку редакция пишет "Император", следует указать даты правления императора: 1721-25 гг., т. к. известно: с 1682 - Пётр со-царь в номинальном триумверате с Софьей и Иваном; с 1696 - со-царь в диумвирате с Иваном (Софью постригли в монастырь); с 1696 (по смерти Ивана) - самодержавный царь; и лишь с 22 октября 1721 - император. В-третьих, злочастный портрет размещён в главке "1719 г." (стр.92), хотя уместно бы это изображение отнести к главке "1721 г." (стр.94). Что же имеем на упомянутой стр.94? Там верстальщик почему-то разместил картинку "Рыбный промысел в Сибири. С гравюры XVII в.". Картинка неуместна, т.к. текст на этой странице уже посвящён XVIII, а не XVII веку.

12) Портреты династии Романовых (с 1613 по 1800 г.) приведены в "Летописи" почти все, но не все. Нарушен принцип непрерывности: "не повезло" цесаревне-правительнице Софье  I Алексеевне (1682-89), Ивану V Алексеевичу (1682-96) и Ивану VI Антоновичу (1740-1741). Зато, есть портрет Яшки Тургенева - шута, и три портрета самого Петра Великого.

13) Отсутствие портрета-иллюстрации малолетнего Ивана VI не совсем логично, т.к. в период его номинального правления в империи произошло три дворцовых переворота (Миниха против Бирона, Остермана против Миниха, Елизаветы Петровны против Остермана), благодаря коим Якутия получила возможность гостеприимно принять "опасных преступников", их родственников и челядь: графа Михаила Головкина, княжну Екатерину Головкину (урожд. Ромодановская), графиню Анну Бестужеву-Рюмину (в девичестве Головкина), княжну Софью Лилиенфельд (урожд. Одоевская), князя Ивана Путянина, поручика Ивана Мошкова, гардемарина Александра Зыбина и др. В тексте эти персоны получили своё отражение.

Итак, неточности имеются во многих местах, датировка пляшет, доказывая незрелость исторической памяти: некритически глотаем то, что предлагают. При всех указанных и иных промахах оформления, необходимо отметить: издание осуществлено впервые, что само по себе замечательно, ибо свершившееся - событие общественно-культурной жизни. "Летопись", наверняка, обретёт заинтересованного читателя ввиду острейшего дефицита литературы по истории края. "Летопись" стимулирует на дальнейшие изыскания в сфере генеалогии по таким, скажем, категориям как дворянство, духовенство, казачество, купечество, тойонатство, а равно же генеалогии простых жителей республики. История Якутии пронизана захватывающим духом авантюризма и огромным массивом информации, побуждающим к дальнейшему творчеству. По её сюжетам из реальных личных судеб многих потенциальных персонажей можно (при желании) писать бестселлеры, увлекательнейшие сценарии пьес, кинофильмов, театральных постановок и т.д.

Книге Явловского угрожает участь библиографического раритета: тираж незначителен (2500 экз.). Требуется переиздание - что возможно: каждый год мы являемся свидетелями многих вымученных помпезно-офицозных публикаций, достойных лишь мусорной корзины. Почему бы не переиздать что-то стоящее, долговечное? В случае дотиража "Летописи", а также выхода в свет второго её тома (1800-1914), особую научную и популярную ценность должны составить системно оформленные пояснительные комментарии, справочно-библиографический, архивный, источнико-историографический материал, персоналии (с отсылочной пагинацией), хронологические и генеалогические таблицы правителей Сибири и Якутии.

Виктор СКРИПИН.

[ИСТОЧНИК: Летопись города Якутска: критические заметки //
Туймаада, №44(149), 15.11.02, с.7].